Могила повелителя - Страница 12

Многое прояснилось утром. Неглубокие осыпавшиеся рвы были заполнены телами — это их вчера свозили под стены. Раздетые и обобранные догола мертвецы громоздились беспорядочными кучами. Зрелище привело айхернцев в ужас — они будто увидели собственное будущее. Количество желающих поглядеть на лагерь Железной Руки резко поубавилось. А поглядеть было на что. Плотники возводили уже второй этаж штурмовой башни и заканчивали собирать защитные галереи для стрелков. Арбалетчики вывесили вдоль деревянных стен коричневые с серой ладонью щиты и заняли места. Вскоре стало очевидно, что стреляют они отлично и болтов запасли вдоволь — стоило кому-то неосторожно показаться между зубцов стены — тут же начинался обстрел. Горожане пытались отвечать, пускали стрелы, но, несмотря на то, что их позиция на стене располагалась куда выше, дуэль выиграли арбалетчики Лорда Тьмы. Убедившись в их превосходстве, горожане стали избегать перестрелки.

Потом в лагере собрали катапульты. Сперва испытали, швыряя небольшие легкие камни и куски дерна, потом на город обрушились снаряды посерьезней. Иногда камни, пущенные из катапульт, пробивали кровли, иногда, ударившись в стену, рушились на улицу. Теперь никто не мог чувствовать себя в безопасности. Четыре катапульты метали булыжники размеренно и неумолимо, три малых — раз в полчаса, большая машина — пореже. Но обстрел не прекращался даже ночью, благо камней в округе хватало и люди Ройнгарда не испытывали недостатка в снарядах.

Цеховые старшины, руководившие обороной, с тревогой глядели, как в лагере Капитана наращивают стены штурмовой башни. До сих пор все приспособления Лорда Тьмы работали успешно. Что станется, когда башня будет завершена? Айхерн готовился к худшему и возлагал надежды на Орден…

* * *

Пока Ленлин пел, стояла удивительная тишина — кажется, даже мухи прекратили носиться над столами, чтоб не помешать певцу жужжанием. И едва блондин допел последний куплет и прижал дрожащие струны пятерней, низкий гул затухающего аккорда потонул в дружном выдохе. Будто все, кто был в зале — больше десятка человек, — затаили дыхание. Тут же у входа послышалось:

— Эй, айда! Иди! Сюда иди! Здесь певец снова, тот, который про раамперльского волка!..

Оказывается, кто-то из селян приоткрыл дверь, да так и простоял на пороге, слушая Ленлина. Теперь стал звать земляков. Бородатый хозяин с удовлетворенной улыбкой объявил:

— И эта песня дивно хороша! Ужин ты, парень уже отслужил… сейчас дщерь подаст, скажу ей. А песня, песня-то! Верно ведь, нужен Кругу герой. Ох, как нужен!

С этими словами трактирщик направился навстречу землякам, которые оказались на пороге. Предвкушая удачный вечер, бородач напевал:

Заходите, люди, в дом,
Всех накормим, всем нальем!

Принимая медь и раздавая пиво, хозяин объявлял, что сейчас гость покушает с дороги и снова споет прекрасные песни — дескать, садитесь, делайте заказы, кому что по душе, чтоб, когда песня начнется, не пришлось от жажды маяться.

Ленлин задумался, глядя в стол и лениво перебирая струны. Он пытался осмыслить, что только что пел — слова и музыка снова были будто не из его головы. Как подсказал кто… Элина отвернулась. Она размышляла о том, что местные просто не верят в гибель Алхоя. Слишком великое событие для маленьких людей. Им сообщили, что покончено с великим злодеем, а ни один не почесался!

Никто не сможет представить, что вот так запросто Корди разделался с Лордом Тьмы. В одиночку! Вот если бы через деревню накануне промаршировало огромное войско… Войско — это убедительно, а тщедушный паренек — нет…

К ним подошла дочь хозяина с подносом в руках, улыбнулась поэту и сморщила нос, взглянув на его спутницу. Та не удивилась, она привыкла к эффекту, который ее внешность частенько производит на девушек. Пока гости ели, в зале стоял гул голосов — постояльцы и местные чинно потягивали пиво, ожидали песен. Многие поминутно поглядывали на Ленлина, как он? Скоро ли закончит трапезу и возьмется за лютню? Поэту было не привыкать к такому вниманию, а Элине сделалось не по себе, она тихонько шепнула:

— Ты бы поспешил с едой, что ли. А то на нас все зыркают, даже кусок в горло не лезет.

— Мне надо плотно поесть, — пояснил Ленлин. — Я, когда пою, пиво хлебаю, и сам не замечаю, как окосеть могу, если на пустой желудок.

Чернявый купец поднялся, подошел и, склонившись над Ленлином, тихо спросил:

— Очень, решусь заметить, интересную мысль ты, парень, высказал. Неужто и впрямь, если Лордов и прочих злодеев истребить, Завеса падет?

Поэт не смутился:

— Вообще, это всего лишь песня… но мне эта мысль тоже нравится.

— Сам выдумал? — осведомился купец. — Или научил кто? Может, в книге какой этакие мудрости написаны? Я бы сам почитал, я грамотный!.. Очень уж любопытно.

Ленлин широко улыбнулся и предложил:

— Послушай лучше еще песню!

Блондин запел о волке из Раамперля, и снова, едва он взял первый аккорд, разговоры смолкли и кружки замерли на полпути…

Сутулый купец возвратился за свой стол. Как только песня закончилась, он поднялся и позвал трактирщика — мол, расплатится, да и в путь.

— Куда же, на ночь глядя? — привычно запричитал бородач, которому не хотелось лишаться платежеспособного постояльца. — А разбойники? А зверье?

Чернявый твердо завил, что знаменитого волка-оборотня больше нет, а человека и волка порознь он не испугается. Потом купец распрощался с Ленлином, спросив напоследок, не в Раамперль держит путь поэт? Там и встретятся, наверное.