Могила повелителя - Страница 59

Расстояние, которое летом можно было преодолеть за день, теперь проходили за три. Сеньоры возвратились на тракт, поскольку окрестности были разорены. В этих краях война уже прошла тяжелой поступью и вытоптала все, что только было возможно. Владетели требовали провиант и фураж из общих запасов. Какие запасы? Добрые братья пожимали плечами: запасали на неделю пути, именно столько требуется на переход в теплое время… но армия едва тащится, припасы, доставленные по Боделю, давно вышли. Добрейший слал гонцов на юг, требовал направить следом обоз с провиантом, но пока его удастся сформировать! Господам и их латникам досталась все та же конина.

Воины выбились из сил, многие были больны. Мечтали о скором сражении — усталость и уныние пересилили страх перед Лордом Железной Рукой. Сражение, по крайней мере, означало, что трудный переход закончится…

Когда до Айхерна оставалось плестись еще два дня, возвратился авангард Воттвулька. Повалил густой снег, небо и окрестности скрылись в светло-серой круговерти, будто Круг накрыли грубым, рубчатым на ощупь, домотканым полотном… колонна медленно брела, чавкая вязкой грязной кашей, в которую превратилась дорога, и всадники вынырнули навстречу из-за серого полога, мокрые, облепленные тяжелыми хлопьями, которые обращались в воду, сползали, валились под копыта…

Магистр, успевший за время кампании обрасти неопрятной клочковатой бородой, направился к Могвиду.

— Добрейший… — Воттвульк утер облепленное тающим снегом лицо, из-под руки потекла вода.

— Да, брат мой? Что впереди?

— Капитан Ройнгард остановился на поле перед Айхерном, против южных ворот. Они устроили лагерь и выслали кавалерию. Я не решился оставаться в окрестностях города. Под моими людьми кони шатаются, а Лорд получил провиант и дрова из города. Если бы он поймал нас в поле…

Могвид важно кивнул. Теперь не столь важно следить за войском Ройнгарда, уже ясно — он останется там, где стоит. Да и у союзников больше нет выбора. Возвратиться к порту на Боделе они не могут, припасы вышли, люди вымотались. Выход лишь один: сразиться с Лордом Тьмы под стенами Айхерна и рассчитывать на помощь горожан.

В головной дозор были высланы дружины северных сеньоров, и они подчинились приказу. Провиант, получаемый ими из орденского обоза, сделал заносчивых рыцарей более сговорчивыми. Если Капитан приготовил засаду, решил добрейший Могвид, то пусть погибнут наименее надежные бойцы, ими можно пожертвовать.

Воины заночевали у заброшенной и давно сожженной деревушки — последний ночлег перед боем? Владетели слали гонцов — войско Ройнгарда по-прежнему стоит на равнине перед Айхерном. Вероятно, готовится дать еще одно сражение. Поскольку солдаты волновались, Могвид распорядился насчет двойной порции вина для ратников. Хмельной напиток не развеселил воинов, в лагере не было слыхать ни песен, ни шуток. Суеверные молились, маловеры проверяли амуницию и чистили оружие… Наутро войско снялось с лагеря пораньше, чтобы подойти к Айхерну засветло. Но в поле перед южными воротами союзников встретила лишь кавалерия северян — армия Лорда Тьмы вошла в город. Железная Рука не хочет больше драться? Или надеется, что противник замерзнет в поле? Ну, на несколько дней конины и муки у союзников еще хватит, а потом — штурм.

Могвид разглядывал проломы в стенах Айхерна, их так и не заделали. Город открыт для приступа… что же задумал Капитан Ройнгард? Что у него на уме?..

* * *

Бремек направился на север — ехал, пока мог держаться в седле. Сперва дорога петляла по берегу, повторяя изгибы Боделя, потом удалилась от реки. Бремек не придерживался какого-либо определенного плана, для начала он собирался просто удалиться от Дома Света. Остановился охотник под вечер в небольшом городишке. Он уже бывал здесь прежде, охотился в соседнем лесу. Бремек отлично помнил охоту, мог описать матерого оленя, которого затравили в тот раз, мог назвать всех участников — ну, исключая загонщиков, разумеется. Мог сказать, какое у кого было оружие и какого зверя кому удалось взять, помимо самца, который достался самому Бремеку. После охоты развеселая компания заехала в город, здесь добрые братья остановились на ночлег и велели хозяину постоялого двора зажарить добытую ими дичину… Охоту он помнил, но ни названия заведения, где кутил с друзьями и оруженосцами, ни внешности трактирщика ловчий припомнить не мог.

Он никогда не интересовался людьми и не обращал внимания на них, ежели не имелось особого повода. Вот и Дорчика проглядел в свое время, не раскусил негодяя.

Для ночлега Бремек выбрал тот самый постоялый двор. Теперь, прежде чем войти, нарочно задрал голову и прочел надпись над входом: «Веселый олень». И картинка, соответственно, изображала поименованное животное — олень с идиотской ухмылкой на морде возлежал посреди здоровенного блюда, в окружении зелени с овощами.

На ужин здесь предлагали дичину, эти места славились охотой. Людей в «Веселом олене» оказалось совсем мало.

— Тихо у вас, — заметил Бремек хозяину.

Тот, медлительный мужчина с седыми усами, оглядел зал, будто желал убедиться, что слова клиента не расходятся с действительностью, потом кивнул:

— Да, ваша милость, маловато. Вот с урожаем покончим, понаедут охотники, и будет в «Веселом олене» людно да шумно. А нынче — изволите видеть, спокойствие. Как прошли на север добрые братья из Дома Света, так и тихо сделалось.

Бремек не опасался, что в нем признают рыцаря Ордена, после приключившегося на юге несчастья ловчий сильно исхудал, да и лицо порядком изменилось. Хотя усилиями лекарей шрамы разгладились, но черты стали несколько иными, впадины и выпуклости сместились, к тому же появилась бородка — Бремек не брился, пока хворал, а теперь лишь подровнял заросли на подбородке. Прежде ловчий бороды не носил.